Наталья ушла, он одёрнул рубаху, огладил руками жилет и, стоя среди комнаты, стал прислушиваться: вот по лестнице чётко стучат каблуки, отворилась дверь, и вошла женщина в
тёмной юбке, клетчатой шали, гладко причёсанная, высокая и стройная. Лоб и щёки у неё были точно вылеплены из снега, брови нахмурены, между глаз сердитая складка, а под глазами тени утомления или печали. Смотреть в лицо ей — неловко, Кожемякин поклонился и, не поднимая глаз, стал двигать стул, нерешительно, почти виновато говоря...
Неточные совпадения
Ее волосы сдвинулись в беспорядке; у шеи расстегнулась пуговица, открыв белую ямку; раскинувшаяся
юбка обнажала колени; ресницы спали на щеке, в тени нежного, выпуклого виска, полузакрытого
темной прядью; мизинец правой руки, бывшей под головой, пригибался к затылку.
Сегодня она была особенно похожа на цыганку: обильные, курчавые волосы, которые она никогда не могла причесать гладко, суховатое, смуглое лицо с горячим взглядом
темных глаз и длинными ресницами, загнутыми вверх, тонкий нос и гибкая фигура в
юбке цвета бордо, узкие плечи, окутанные оранжевой шалью с голубыми цветами.
Губернатор был в халате и
юбке одного цвета, pensee [фиолетово-коричневого — фр.], с
темными тоненькими полосками.
Часто она, заглядевшись на берег, забывала обо мне: стоит у борта, сложив руки на груди, улыбается и молчит, а на глазах слезы. Я дергаю ее за
темную, с набойкой цветами,
юбку.
Единственное
темное пятно в современном женском туалете — это
юбка, которую, несмотря на все усилия, никак не могут упразднить"законодатели мод".
И показывал Матвею жёлтое, искажённое и плачевное лицо, с прикрытыми трусливо глазами. Скрипели половицы, скрипели козловые башмаки девушки, — она бегала по комнате так быстро, что Матвей видел только
тёмную косу, белые плечи и розовую
юбку.
Пестрый платок, накинутый на скорую руку на ее белокурые волосы, бросал прозрачную тень на чистый, гладкий лоб девушки и слегка оттенял ее глаза, которые казались поэтому несколько глубже и задумчивее; белая сорочка, слегка приподнятая между плечами молодою грудью, обхватывала стан Дуни, перехваченный клетчатой
юбкой, или понявой, исполосованной красными клетками по
темному полю.
Раиса взяла его на руки, понесла, легко, точно ребёнка. Его жёлтая голова лежала на розовом плече её,
тёмные, сухие ноги вяло болтались, путаясь в белых
юбках.
Аксинья стояла, стыдливо прикрываясь
юбкой с белым горошком по
темному полю. Стеариновая свеча трепетно освещала ее заспанное и встревоженное лицо.
Лицо эфиопа, два длинные зуба блестят в
темной пасти раскрытого рта; седые космы падают с головы густыми прядями; сухая
темная грудь открыта от шеи до пояса, и
юбка зашароварена в широкие пестрые порты, а в руках… в руках и у той и у другой по ножу.
Отошли в кусты, и на маленькой полянке, среди молодых сосен, Николай устало бросился в тень, под деревья, а она, бережно разостлав по траве верхнюю
юбку, села рядом с ним, нахмурив густые
тёмные брови и пытливо глядя в лицо его небольшими карими глазами.
День жаркий, поляна до краёв солнцем налита, в густой траве дремлют пахучие цветы, и всё вокруг — как светлый сон. И она, в тени, тоже как большой цветок — кофта красная,
юбка синяя, и
тёмные брови на смуглом лице. Смотрит на меня и ласково улыбается, сощурив зеленоватые глаза.
Небольшого роста, широкая в плечах, моложавого выразительного лица, Матрена Ниловна ходила в платке, по старому обычаю. На этот раз платок был легкий крепоновый, темно-лиловый, повязанный распущенными концами вниз по плечам и заколотый аккуратно булавками у самого подбородка. Под платком виднелась
темная кацавейка, ее неизменное одеяние, и такая же
темная шерстяная
юбка, короткая, так что видны были замшевые туфли и чистые шерстяные чулки домашнего вязанья.
В креслице качель сидела и покачивалась в короткой
темной кофточке и клетчатой
юбке, с шапочкой на голове, девушка лет восемнадцати, не очень рослая. Свежие щеки отзывались еще детством — и голубые глаза, и волнистые светлые волосы, низко спадавшие на лоб. Руки и ноги свои, маленькие и также по-детски пухлые, она неторопливо приводила в движение, а пальцами рук, без перчаток, перебирала, держась ими за веревки, и раскачивала то одной, то другой ногой.
Она счастливо вздохнула. У меня сердце стучало все сильнее. Я смотрел на нее. На серебристом фоне окна рисовались плечи, свет лампы играл искрами на серебряном поясе, и черная
юбка облегала бедра. Со смертью и тишиною мутно мешалось молодое, стройное тело. Оно дышит жизнью, а каждую минуту может перейти в смерть. И эта осененная смертью жизнь сияла, как живая белизна тела в
темном подземелье.
— Марта! Марта! — грозно закричал барон, и на крик этот выбежала женщина не старая, но с наружностью мегеры, в канифасной кофте и
темной, стаметной [Солон — знаменитый афинский мудрец, законодатель и поэт.]
юбке, в засаленном чепце, с пуком ключей у пояса на одной стороне и лозою на другой, в башмаках с высокими каблуками, которые своим стуком еще издали докладывали о приближении ее. Это была достойная экономка барона Балдуина и домашний его палач.
Из-под полудлинной
юбки виднелись несколько большие ноги в лаковых башмаках с
темными шелковыми чулками.
Она была одета в
темной шерстяной
юбке, старенькой гарнитуровой душегрейке и покрыта по голове белым бумажным платком с розовыми каемочками.